2021-03-29

Валерий Жураковский
«Возврат Конституции 1994 означает сохранение авторитаризма в Беларуси»

Сегодня в контексте конституционной реформы очень часто можно услышать призыв к возврату Конституции 1994 года. Однако не многие, кто подхватили этот призыв как лозунг реформ, отдают себе отчет в том, что это путь к сохранению авторитаризма в Беларуси. Давайте разберемся, почему возврат к Конституции 1994 года не решает наших сегодняшних проблем, а лишь завуалированно ведет к сохранению авторитаризма. Для начала нужно вспомнить, что Конституция 1994 года закрепила в Беларуси президентскую форму правления.

Президент по Конституции 1994 года являлся главой государства и исполнительной власти. Он назначал и освобождал от должности членов правительства. Парламент был вправе поставить перед президентом вопрос о досрочном освобождении члена правительства от должности, но у парламента не было никаких рычагов влияния, чтобы настоять на своем пожелании. Президент мог просто игнорировать просьбу парламента.

Хотя по Конституции 1994 года премьер-министр, его заместители, министры иностранных дел, финансов, обороны, внутренних дел, председатель КГБ должны были назначаться и освобождаться от должности президентом с согласия парламента, однако Конституция 1994 года не предусматривала никаких защитных механизмов того, как мог парламент повлиять на ситуацию, если президент оставлял свое назначение или освобождение от должности без согласия парламента.

Надо сказать, что Конституция 1994 года очень много вопросов не регулировала, оставляя эти вопросы для последующего законодательства. И здесь мы попадаем в огромную историческую ловушку.

За 26 лет сложилась стройная система законодательных актов, закрепляющих авторитарную форму правления президента. Например, президент сегодня назначает всех председателей областных, городских и районных исполнительных комитетов. И это совсем не противоречит Конституции 1994 года, поскольку у президента есть полномочие назначать других должностных лиц, должности которых определены в соответствии с законом. А раздел о местном управлении и самоуправлении Конституции 1994 года умалчивает о том, кто именно будет назначать местные исполнительные и распорядительные органы, оставляя это для регулирования законодательства. Итак, подведем небольшой итог.

По Конституции 1994 года президент руководит исполнительной властью, причем как на уровне правительства, так и на уровне местной власти. Учитывая, что в современном мире на практике органы исполнительной власти разрабатывают 80-90% законопроектов в связи с их растущей технической сложностью, то президент будет контролировать и процесс законотворчества. Также по Конституции 1994 года президент назначал всех судей, кроме тех, избрание которых отнесено к компетенции парламента (Конституционного и Верховного судов). То есть один человек продолжит контролировать большинство вопросов всех трех ветвей власти, а также армию и силовые ведомства.

Теперь давайте подключим статистику, чтобы оценить шансы перейти к демократии или сохранить авторитаризм при возврате Конституции 1994 года.

Британская компания Economist Intelligence Unit ежегодно проводит оценку уровня развития демократии в разных странах мира и проводит классификацию политических режимов в соответствии со своим индексом демократии. При составлении классификации учитываются 60 разных показателей, сгруппированных по 5 категориям: выборы и плюрализм, гражданские свободы, деятельность правительства, политическая ангажированность населения и политическая культура.

На основе индекса демократии за 2020 год (https://www.eiu.com/n/campaigns/democracy-index-2020/) можно составить следующую зависимость политических режимов от форм правления (https://ru.wikipedia.org/wiki/Форма_государственного_правления ) оцененных в 162 странах мира:

<table width="667 <tbody><tr><td width="122 Тип режима </td><td width="104 Абсолютная монархия </td><td width="116 Однопар - тийная </td><td width="111 Президент - ская </td><td width="101 Смешанная </td><td width="113 Парламент - ская </td></tr><tr><td width="122 Полноценная демократия</td><td width="104 0,0%</td><td width="116 0,0%</td><td width="111 4,8%</td><td width="101 6,1%</td><td width="113 34,0%</td></tr><tr><td width="122 Несовершенная демократия</td><td width="104 0,0%</td><td width="116 0,0%</td><td width="111 28,6%</td><td width="101 36,4%</td><td width="113 40,0%</td></tr><tr><td width="122 Гибридный режим</td><td width="104 20,0%</td><td width="116 0,0%</td><td width="111 25,4%</td><td width="101 18,2%</td><td width="113 18,0%</td></tr><tr><td width="122 Авторитарный режим</td><td width="104 80,0%</td><td width="116 100,0%</td><td width="111 41,3%</td><td width="101 39,4%</td><td width="113 8,0%</td></tr><tr><td width="122 Всего из 162 стран имеют форму правления:</td><td width="104 6,2%</td><td width="116 3,7%</td><td width="111 38,9%</td><td width="101 20,4%</td><td width="113 30,9%</td></tr></tbody></table>

В данной таблице однопартийная форма правления предполагает закрепление в конституции ведущей роли одной партии, например, Китай или КНДР, смешанная форма правления (полу-президентская, парламентско-президентская, президентско-парламентская) — форма правления, при которой правительство подотчётно одновременно и парламенту, и президенту, при этом парламент влияет на выбор главы правительства президентом. Как видно из данной таблицы 74% стран, которые имеют парламентскую форму правления, являются демократическими. В то время как две трети стран с президентской формой правления относятся к авторитарным или гибридным режимам. Другими словами, президентские формы правления в два раза реже становятся демократическими и в пять раз чаще авторитарными, чем парламентские.

Именно поэтому возврат к Конституции 1994 года с президентской формой правления с большой долей вероятности сохранит авторитаризм, закрепленный всем имеющимся на данный момент законодательством. В проекте Конституции новой Беларуси выбрана за основу парламентская форма правления, при которой парламент формирует правительство и оно подотчетно только парламенту. Таким решением проект Конституции новой Беларуси значительно повышает шансы проведения быстрых демократических преобразований в Беларуси и отвечает на вызов времени.