Когда закон ломают через колено. Правовая шизофрения крепнет, режим исподволь легализует произвол.
Аналитика
Катерина Дейкало - юрист-международник, кандидат юридических наук, доцент, эксперт Белорусского Хельсинкского комитета. Заведовала кафедрой международного права Белорусского государственного университета в 2014–2020 годах.
На недавней встрече Александра Лукашенко с судьями Конституционного суда (КС) обсуждались изменения, внесенные в Основной закон в результате референдума 2022 года. Предыдущая такая встреча случилась шесть лет назад — в 2018-м. “В другой жизни” — как сказали бы сейчас многие белорусы. И Лукашенко не исключение.
С одной стороны, для него, как и для правовой системы страны, во многом та жизнь точно так же была иной. С другой стороны, за внешними ритуальными действиями развивается, крепнет и приобретает новые качественные измерения все та же хроническая “правовая шизофрения”, которой правовая система белорусского государства, как и белорусская юриспруденция в целом, была пропитана и до 2020 года.
Встреча, прошедшая 18 июля, не несет никаких революционных изменений, но вместе с тем дает очередной повод осмыслить и увидеть с разных ракурсов то, во что превратил правовую систему белорусский режим, зафиксировать развитие этого в новых условиях и задуматься над последствиями для демократического транзита.
Почему может сохраняться иллюзия относительной нормальности.
В 2018 году на встрече с судьями КС Лукашенко обсуждал внесение изменений в Конституцию. Подчеркивал, что Основной закон должен совершенствоваться, “потому что и общество меняется, и мы с вами меняемся”. 2020 год показал, что белорусское общество действительно изменилось, и государство ответило на эти изменения, в том числе правовой политикой.
В частности, Белорусский Хельсинкский комитет на основе анализа данных Национального индекса прав человека за последние пять лет (2019–2023) в качестве одной из основных новых правовых проблем после 2020 года отмечает системное принятие неправового законодательства с целью оправдать репрессии (легализацию беззакония). Это выводит степень эрозии правовой системы на другой уровень, в отличие от предыдущего, когда государство сохраняло хотя бы формальные приличия.
При этом все как бы идет своим чередом: правовая система функционирует, в том числе вносятся в законодательство изменения, которые важны и действительно отвечают общественным изменениям.
Изменения, внесенные в Конституцию в 2022 году, не были целиком следствием и прямым ответом на события 2020 года. На встрече 18 июля речь шла как раз об изменениях на самом деле важных и нужных.
В частности, говорилось о введенном институте конституционной жалобы (когда человек может лично, а не только через уполномоченные органы, обратиться в КС, чтобы проверить конституционность законов, примененных в конкретном деле, если исчерпаны все другие средства судебной защиты). Также шла речь о компетенции КС в плане толкования Конституции по запросу определенных государственных органов (до этого суд имел компетенцию толковать лишь нижестоящие акты), о праве судов обращаться в КС с запросами о конституционности нормативных правовых актов, подлежащих применению в конкретном деле.
Это может до сих пор создавать, в том числе и у международных партнеров, впечатление более-менее нормально работающей правовой системы с поправкой на сегмент, обеспечивающий политические репрессии. У многих белорусов такое впечатление и было до 2020 года. Отсюда — устойчивое убеждение многих, как сейчас говорят, проснувшихся в 2020-м, что первопричина того самого правового дефолта — события, связанные с тогдашними президентскими выборами. Хотя на самом деле это не так.
