Накануне очередных электоральных кампаний 2024 года завершается целенаправленная зачистка политического пространства.

Режим согласен сосуществовать с Беларусской партией «Белая Русь», с Коммунистической партией Беларуси, Республиканской партией труда и справедливости и Либерально-демократической партией. 4 из 15-ти, все остальные, похоже, идут под нож.

Объединенной гражданской партии предложено самоликвидироваться. Но еще прошлой осенью руководителя ОГП Николая Козлова приговорили к 2,6 года тюрьмы. А пришедший ему на смену исполняющий обязанности председателя ОГП Владимир Шанцев в марте вынужден был покинуть страну.

Поговорили с ним об эмиграции, дальнейшей судьбе ОГП и Беларуси.

– Когда Николай Козлов получил тюремный срок, то на его место избрали меня, не было даже альтернативы. Может потому, что я уже через все прошел, у меня твердая кожа, может, просто я разговаривал со всеми. Как бы там ни было, оказался у руля.

Должность действительно оказалась опасной. Я еще работал индивидуальным предпринимателем, являлся председателем Могилевской областной организации партии, но меня это не напрягало, наоборот, вносило разнообразие. Через две недели после «председательства» ко мне на работу явились силовики и «поговорили» в грубой форме. Пригрозили, что с моим возрастом больше считаться не будут, хотя до это его учитывали. Я был доверенным лицом Тихановской, провел массу встреч, митингов, в том числе и самый массовый митинг 16 августа в Могилеве. – то есть занимал не последнее место в протестах, а потом активно помогал политзаключенным, лично подписал передач 50 в тюрьму №4 Могилева.

Возможно, действительно считались с возрастом, а может потому, что я вообще вел себя мягко в предвыборной кампании. У нас собралась группа человек в 25, которые занимались подписями, агитацией – никто из 25-ти не получил уголовного срока. Мы соблюдали определенные правила, информационную безопасность, и у нас была организация. Когда проводились митинги, я демонстративно вывешивал красно-зеленый флаг и бело-красно-белый, поэтому даже свои временами говорили: ты продался. Нет, просто наша задача тогда состояла в том, чтобы объединить людей, а не разъединить.

16 августа в Могилеве собралось несколько десятков тысяч человек, я публично призвал всех участников ходить не по улицам, а по тротуарам. Конечно, присутствовало и чувство страха, но в первую очередь я знал, чем грозит людям выход на проезжую часть. Мы старались никого не подставлять. Возможно, и этот фактор сыграл свою роль в том, что со мной обращались как бы вежливо.

Но все быстро закончилось. Когда я пришел на суд к Северинцу, то задержали, объявили чуть ли не организатором незаконного мероприятия. Тормоза по отношению ко мне испортились, я отсидел 15 суток в очень суровых условиях: ставили к стенке, ноги на ширину плеч, если ноги недостаточно широко раздвинуты – удар между ног… Я все это прошел, такое поведение стало восприниматься едва ли не как норма.

И вот уже на свободе начали прессовать, фактически потребовали, чтобы я просто стучал на своих. Я ответил, что статья 6 закона о политических партиях запрещает должностным лицам и государственным органам вмешиваться в деятельность политических партий. Предлагавшие «сотрудничество» пообещали встретиться еще…

После очередного обыска и обещаний новых встреч понял: не уеду – посадят. Я раздал всю технику, сел в машину и укатил.

– В Литве немного адаптировались?

– Быстро привыкнуть не получается. Эмиграция – это не туризм. В мои 72 года жизнь начинается с нуля. А что делать? По-другому никак. Занимаемся документами, начинаем партийные дела. Хотя и там не все так сладко. Здесь совсем другая жизнь, всем нужно выживать – люди работают. Но потихоньку-помаленьку знакомимся. Съездил в Белосток, встретился с нашими активистами, которые не были на съезде. В Украине побывал: беседовал с диаспорой, познакомился достаточно близко с проблемами тамошних беларусов. У них все плохо, потому что – «агрессоры». Я ездил по приглашению депутата Верховной Рады. Когда уезжали из Львова, водила сказал: «А мне шеф сказал, беларусов и русских на борт не брать». Но смилостивился – я уехал. А вот другому кому так не повезло бы: водитель категоричен – нет и все.

– Сколько вообще партийцев оказалась за границей?

– Треть активных.

– Треть в эмиграции, ОГП лишают легального статуса. Что будет дальше с партией?

– Объединённой гражданской партии, как и другим оппозиционных партиям, навязывают самоликвидацию. Мы этого делать не будем. У нас давние традиции, мы создавались активными, небезразличными к судьбе страны людьми. А нас кто-то, кого зовут никак, принуждает уйти добровольно. Это нонсенс. Партия создана гражданами страны, и эти граждане не намерены выполнять глупые прихоти.

Еще в Беларуси мы обсуждали с Политсоветом: что делать в такой ситуации?

Первое – сохранить людей. Организовать кружки по интересам: по сбору ягод или по экологическим проблемам. Кстати, я сам в последнее время втянулся в зеленые проблемы, потому что Могилев один из самых грязных городов Беларуси. А там продолжают строить химические предприятия, вырубать деревья (озелененность города 30% при норме в 40%); Вильнюс – зеленый город, а в Могилеве уже парков нету. Люди должны заниматься деятельностью вне политики – чтобы светить, не подставлять себя, сберечь себя. Наше время еще придет.

Внутри Беларуси ситуация еще больше усугубляется. Лукашенко привез в страну «вагнеровцев». А кто такие «вагнеровцы»? Это зэки – совершенно отвязанная публика. Их выпустят против безоружных людей, а они уже научились отрезать головы, руки, ноги…

Я тут тоже осваиваюсь. В Вильнюсе очень много беларусов. Активность партии – это и моя активность среди беларусского сообщества в Литве, и в Польше, и в других странах. Таким образом и возрождаем партийные традиции. Я всем говорю: эта власть все равно падет, а ОГП была, есть и будет.

– ОГП в глубоком-глубоком подполье, накануне ликвидации. Объявлено о новых электоральных кампаниях 2024 года. Нужно ли в них участвовать?

– Есть разные мнения. Но мое личное – не участвовать. Власть потихоньку выискивает всех несогласных: бывших наблюдателей вычисляют, забирают на сутки – и уголовные дела. Параллельно нужно вести свою агитацию и пропаганду. Месяца за два до своего отъезда я чувствовал, что больше ничего делать не могу; и окружающие советовали: ничего не делай, ни лайков не ставь, ни комментируй – себя подставишь и нас за собой потащишь…

– Зачем режиму нужны “выборы”, которые на самом деле никакие не выборы?

– Кто-то из пропагандистов так прямо и сказал: выборы в Беларуси не нужны. В стране есть хозяин, справляется – пусть работает. Но ему надо выглядеть пристойно. И скорее всего, его шеф в Кремле: у нас все по Конституции, так что и у себя не особо переусердствуй. Они хотят выглядеть во фраке, в белых перчатках и еще с цилиндром на голове – как интеллигентные люди. Но в какие одежки ни рядись, отмыться уже не удастся. Когда “принимали” новую Конституцию, говорились правильные высокопарные слова: народовластие, демократия, хозяином страны является народ… Это правильное словоблудие нужно упаковать в оболочку. Поэтому нужна имитация выборов. Как говорила Ермошина, у них нет наблюдателей, а у нас есть. А зачем им наблюдатели – никому в голову и не придет мухлевать на выборах. Красивое словоблудие сочетается с грязными делами…