Несмотря на то, что мы живем в XXI веке, грань между демократией и диктатурой остаётся довольно тонкой. Надежда на то, что после двух кошмарных мировых войн, унёсшие миллионы людских жизней, демократические ценности, закрепленные в конституциях, являются защищёнными раз и навсегда, довольно иллюзорна.
Популизм, отсутствие критического отношения к власти, и эфемерность быстрого решения всех проблем, подталкивает людей голосовать за харизматичных лидеров, которые, приходя к власти, демонтируют основные, жизненно важные элементы самой демократической системы, фактически ликвидировав оппозицию и любые проявления плюрализма. Таким образом был порождён, иезуитский по своей сути термин, «нелиберальной демократии».
Если само возникновение конституционализма связано с необходимостью правового ограничения власти, то в так называемых «нелиберальных демократиях», конституционализм начинает вырождаться, превращаясь в красивую вывеску, за которой орудуют разного рода диктаторские режимы.
Фото: Александру Тэнасе, председатель Конституционного Суда Республики Молдова (2011-2017)
Стоит отметить, что самые кровавые режимы 20-го века действовали на основе конституций, которые запрещали пытки, убийства, и произвол властей. Сталин убил десятки миллионов абсолютно невинных людей, при действующей 127 статье конституции которая обеспечивала гражданам неприкосновенность личности. В марте 1933 года, в гитлеровской Германии, Ermächtigungsgesetz был принят при действующей либеральной Веймарской Конституции. Акт открытой агрессии России против Украины и аннексия Крымского полуострова, произошёл с прямым участьем Конституционного Суда Российской Федерации, при действующей, относительно демократической ельцинской конституции.
Очевидно, что никакая конституционная ценность или конституционный принцип больше не выглядит так, как они выглядели 30 лет назад или, тем более, 100 лет назад. В эпохе глобализации и развитии технологий, проблема защиты конституционных ценностей приобретает новые оттенки. Современные технологии дают диктаторам настолько широкий инструментарий для их извращения и сведения к нулю, которые нельзя игнорировать.
Как правило, сворачивание демократии начинается с кризиса, вследствие которого наивные избиратели приводят к власти, по подобию древнегреческих театров, так-называемого Deus ex Machina (т.н. божественное вмешательство). Когда потеряна всякая надежда возникает "из воздуха" харизматический лидер и обещает разрешение неразрешимых проблем неожиданным, маловероятным, и как правило, противоречащим здоровой логике образом.
В 1994 году белорусы были «голодны и озлоблены», поэтому ждали явление кого-то, кто мог бы их защитить и навести долгожданный порядок. Именно наивность этих ожиданий и абсолютный «сон разума» белорусского общества, породили один из самых кровавых режимов современности. Молодой, харизматический белорусский лидер быстро «нашёл» и ликвидировал своих противников (в прямом и переносном смысле), создавая на протяжении лет, бесконечный поток врагов и выдуманных опасностей. Суть этих действий была довольна ясна с самого начала - удерживание населения в постоянном стрессе, тем самым подпитывая «нужду» в твёрдой руке.
Одним из ключевых инструментов, которые Лукашенко использовал для подрыва демократии и обретения легитимности, были референдумы. 14 мая 1995 года Лукашенко путем референдума присвоил себе право на досрочный роспуск парламента. В 1996 году путем второго так называемого референдума, он наделил себя «царскими полномочиями» и мог самостоятельно, без одобрения парламента, назначать министров, распускать парламент, а его президентские указы стали иметь высшую юридическую силу. Прикрываясь результатами этого референдума, Лукашенко распустил парламент всего через 10 месяцев после своего избрания (!), установив таким образом одну из самых жёстких диктатур в Европе после падения Берлинской стены. 17 октября 2004 года, опять же путем референдума, Лукашенко «обнулился», присвоив себе право избираться президентом неограниченное количество раз.
Если взглянуться в историю, извращая суть референдума, этот инструмент может быть использован для активизации самых примитивных инстинктов населения. Профессор Оксфордского университета, Крис Паттен, назвал референдумы ужасной вещью, антидемократической по своей сути, которая была «излюбленным способом плебисцитной демократии для Муссолини и Гитлера». В поддержку этой мысли, предлагаю ответить на простой вопрос: что бы решили люди, если бы мы попытались провести референдум о введении смертной казни?
В марте 1975 года Маргарет Тэтчер назвала референдум «уловкой диктаторов и демагогов» (Device of Dictators and Demagogues). Тэтчер цитировала Клемента Эттли, 62-го премьер-министра Великобритании, который заметил, что Гитлер, Муссолини и Наполеон III использовали референдум для узаконивания принятых ими решений.
Давайте мы просто посмотрим на референдум перед Второй мировой войной, мы увидим, как Муссолини и Гитлер использовали их в своих интересах.
- Март 1929 г. - Италия на референдуме утверждает однопартийный список Национальной фашистской партии Муссолини.
- Июль 1933 г. - Гитлер дает себе право проводить референдумы.
- Ноябрь 1933 г. - немцы голосуют на референдуме за выход из Лиги Наций.
- Март 1934 г. - итальянцы подтверждают на референдуме утверждение однопартийного списка Национальной фашистской партии Муссолини.
- • Август 1934 г. - немцы одобряют совмещение постов канцлера и президента на референдуме.
- • Март 1936 г. - Германия на референдуме одобряет однопартийное правление и оккупацию Рейнской области.
- Апрель 1938 г. - на референдуме немцы утверждают единый список нацистских кандидатов в рейхстаг и аншлюс с Австрией.
Будучи членом Венецианской Комиссии, часто обсуждали с коллегами необходимость переосмысления общепринятых догм и представлений о референдумах и ответить на один фундаментальный вопрос: годятся ли референдумы в современном мире вообще для принятия ключевых решений, которые будут иметь долгосрочные последствия?
В эпохе изумительного развитья информационных технологий, власти обладают исключительными способностями манипулировать общественным мнением, распространяя нужные им идеи, так, что даже самые опасные инициативы могут быть подтверждены референдумом. Если мы проанализируем Путинский референдум по «обнулению», бесконечные референдумы Мадуро или Лукашенко, то обнаружим полное их противоречие реальным интересам тех, кто в них участвовал. Референдум по Brexit – наглядное тому свидетельство. Несмотря на то, что незначительное большинство (52%) выступило за выход из ЕС, согласно исследованию Национального института экономических и социальных исследований, сделка по Brexit, согласованная с ЕС, ухудшит положение Великобритании на 100 миллиардов фунтов стерлингов в год по сравнению с тем, если бы Великобритания остались в ЕС. Согласно анализу, ВВП Великобритании к 2030 году снизится на 3,9% из-за Brexit.
В современной истории, в 2014 году, Россия использовала референдум, чтобы узаконить акт международной военной агрессии по аннексии Крыма. Для оправдания аннексии, Россия под дулом автоматов, инсценировала народное «волеизъявление» — в форме плебисцита среди населения аннексируемого Крыма. На самом деле, этот лжеплебисцит являлся не чем иным чем фальсификацией народного волеизъявления, так как этот фарс был проведён в условиях военной оккупации государством, производящим аннексию.
Не скрою что отношусь к той категории людей с довольно сдержанным отношением к плебисцитарной демократии, особенно по вопросам касающихся государственного устройства, на которые даже профессиональные политики или юристы не в состоянии дать однозначного профессионального ответа. В моей родной стране, в 2015 году, лишь ясная позиция Конституционного Суда позволила избежать проведение через референдум популистской инициативы по сокращению числа в парламенте со 101 до 71. Нет сомнения, что избиратели бы поддержали эту инициативу и «избавили бы страну» от расходов на «дармоедов которые ничего не делают, а лишь болтают на своих бесконечных заседаниях». Мало вероятно, что здравые аргументы о необходимости развивать парламентаризм (а не сокращать количество парламентариев), помогли бы убедить избирателей в обратном.
Референдумы и разного рода плебисциты, как демократические мероприятия должны оставаться в прошлом, а модель прямой, древнегреческой или римской демократии, абсолютно не применимы в сегодняшних условиях, за исключением местных референдумов по локальным вопросам, где в принципе возможно существование осознанного голосования. Только в исключительных исторических обстоятельствах, возможны референдумы о независимости, или по другим геополитическим проблемам, с оговоркой, что они возможны в условиях полной демократии и с жёстким контролем формулировки поставленных вопросов, со стороны органов конституционного контроля, на соответствии базовым конституционным ценностям.
Список примеров подтверждающих ущербность референдумов проводимыми авторитарными режимами огромен. В отсутствии функциональных демократических институтов, когда власть неограниченно манипулирует общественным мнением, к плебисцитной демократии нужно относиться с особой осторожностью. Это особенно важно в вопросах, связанных с конституционными изменениями или ограничениями прав человека. Поэтому все самые современные мировые стандарты, установленные Венецианской Комиссией, настоятельно рекомендуют проведение конституционных реформ через парламентские процедуры, а не через референдумы.
Институт конституционного референдума может быть использован, только в странах с незыблемой демократической культурой и устоявшимся либерально-демократическими режимами, функциональность которых обеспечена сильными демократическими институтами и мощной системой сдержек и противовесов. В этой системе, ключевую роль должны играть независимые конституционные суды, которые должны быть наделены самыми широкими полномочиями - от проверки конституционности вопросов, выносимых на референдум, до права запрещать проведение референдумов, которые могут повлиять на фундаментальные конституционные ценности. В лукашенковской Беларуси эти элементы полностью отсутствуют.
Стоит отметить, что все больше и больше конституционных судов, резко ограничивают перечень субъектов, которые могут быть вынесены на референдум. Например, в Литве евроатлантическая стратегическая ориентация страны не может быть изменена даже референдумом. В Молдове, Конституционный суд сильно ограничил возможности проведения конституционных референдумов, а «вечные» конституционные идеалы (еternity clauses) – демократический строй и права человека не могут даже быть выставлены на референдум. Конституция ФРГ гарантирует незыблемость стержневой идентичности немецкой конституции - демократия, верховенство права, человеческого достоинства, республиканской формы правления и федерализма. Эти вопросы немыслимо выставлять на плебисцит, даже в демократической Германии.
Возвращаясь к ситуации в Беларуси. После грубой фальсификации прошлогодних выборов белорусские тюрьмы переполнены политзаключенными. Десятки тысяч белорусов несогласных с политическим режимом были вынуждены покинуть страну. В этих условиях белорусский диктатор предлагает так называемое разрешение политического кризиса путем проведения очередного конституционного лжереферендума.
Он собирается провести 27 февраля 2022 конституционный референдум, в ходе которого произойдет перераспределение полномочий от президента к другим ветвям власти. У здравомыслящего человека, не возникает ни малейшего сомнения, что этот очередной фарс, организован белорусским диктатором исключительно ради сохранения собственного контроля над государственной властью. Учитывая многотысячную российскую армию, которая сейчас дислоцирована в Беларуси, так называемый референдум по утверждению поправок к конституции Беларуси пройдёт не только под присмотром белорусского ОМОН, а также под дулами российских автоматов.
Пропаганда Лукашенко в который раз, пытается манипулировать западным общественным мнением и представить очередной псевдо-референдум как уступку, которая позволит выйти из кризиса, спровоцированного фальсификацией президентских выборов 2020 года. На самом деле, оттепелью здесь и не пахнет, это далеко не уступка и не предпосылка выхода из кризиса. Это очередная уловка, используемая режимом, чтобы выжить. Вне зависимости от результатов лукашенковского референдума, он не принесет в Беларусь ни больше демократии, ни больше свободы. Поэтому, любые дискуссии с режимом о так называемой будущей конституционной реформе — не что иное, как легитимизация действий Лукашенко, и неоценимая помощь для перезагрузки своего диктаторского режима. Белорусские политические элиты должны решить, как быть с этим референдумом – участвовать в нём или бойкотировать его. Независимо от этого, его результат предопределён – этот фарс недействителен по определению, даже если подконтрольный Лукашенко ЦИК, нарисует 100 процентное участье. Его никогда, и никто не признает.
Выступая на прошлогоднем июльском пленарном заседании Венецианской комиссии, я предостерёг своих коллег, не рассматривать вопрос о так называемой белорусской конституционной реформы, поскольку говорить о конституционных реформах в Беларуси это лицемерие. Авторитаризм и конституционализм — естественные непримиримые враги, поэтому никакой честной конституционной реформы при нынешнем режиме быть не может. Эти фейковые реформы направлены лишь на то, чтобы скрыть грубые нарушения прав человека в Беларуси и укрепить разлагающийся диктаторский режим Лукашенко.
Мой добрый друг, Профессор Конституционного Права, Университета Регенсбурга, Райнер Арнольд, часто говорил, что, конституционализм является совершенством верховенства права. Развивая per a contrario эту мысль, вне сомнения что проведение конституционной реформы, под дулом путинских войск, в стране, где власть узурпировал потерявший рассудок диктатор, бегающий с автоматом по улицам Минска, а тюрьмы переполнены политическими заключёнными, ничего общего с конституционализмом не имеет.
Мрачный испанский художник Франсиско Гойя, в 1799 году, назвал один из своих рисунков «Сон разума», сопроводив его следующим пояснением: «Когда разум спит, фантазия в сонных грёзах порождает чудовищ». Так появилась на свет, известное выражение что «Сон разума рождает чудовищ». Это утверждение можно без оглядки отнести, в том числе, к потере иммунитета общества к авторитарным тенденциям так называемых харизматических лидеров. Ссылку на Франсиско Гойя, я сделал для некоторых из моих европейских друзей, которые живя в благополучной Европе, потягивая свой утренний эспрессо, лукаво философствуют, утверждая что переговоры с Лукашенко лучше конфронтации, ожидая от очередного лукашенковского фарса, под столь пышным названием «конституционная реформа», что он изменит к лучшему жизни белорусов. Увы, но это не так.
Недавно, Лукашенко в интервью для одного из российских пропагандистов, дал понять, что будет вечным президентом, если Запад не перестанет его атаковать. В действительности, Лукашенко будет вечным президентом только в том случае, если коллективный запад продолжит закрывать глаза на совершаемые им преступления, ограничиваясь пресловутым выражением озабоченности и угрозами каких-то санкциях.
Конституционная реформа в Беларуси безусловно необходима, и проект Конституции Новой Беларуси хорошая отправная точка для начала этого процесса, но эту реформу возможно будет провести только после Лукашенко, и без его участья. Тем более не вместе с ним.
Александру Тэнасе
Председатель КС Молдовы (2011-2017)
Индивидуальный член Европейской Комиссии за демократию через право (2018-2021)
