Вчерашний день оказался богат на события, заслуживающие внимания. К сожалению, момент у меня сейчас такой, что прочитать все новости удалось лишь поздней ночью. Будем наверстывать упущенное.
Интересно вчера было со стороны Европы. Польша предъявила открытый ультиматум: в случае, порядок на границе не будет наведен до 21 ноября, через пункт пропуска в Кузнице будет перекрыто жд сообщение. Это, безусловно, мера экономическая – потери от такого шага будут измеряться в финансах.
Однако в то же время, ультиматум имеет и предупредительный характер. Если уж кто-то переходит к таким мерам, это означает, что в целом образ действий признан приемлемым и, в случае эскалации, может быть расширен.
То есть, речь, в случае продолжения мигрантского давления с белорусской стороны, идет о возможной торгово-транзитной блокаде Минска со стороны ЕС. Польша бы не сделала такого ультиматума, если бы существовала вероятность, что за такое ей самой грозят какие-то санкции. То есть, это история о том, что Варшава имеет со стороны Европы однозначную поддержку и расколоть Евросоюз мигрантами у тех, кто, возможно, имел такие цели, явно не получилось.
Собственно говоря, другие события с этого же вектора прямо сказанное подтверждают. Германия отреклась от возможного признания Лукашенко и от возможных договоренностей. Еврокомиссия заявила, что «диалог» — это лишь технические консультации. Общий месседж ЕС оказался в том, что проблема должна решаться при участии ООН и специализирующихся по беженцам организаций.
Все стенания о «предательстве» Европы оказались "пшиком", информационным шумом. ЕС продемонстрировал единство и твердость.
Но, конечно, самое важное и интересное за вчера – слова Путина о том, что Москва призывает белорусские власти к диалогу с оппозицией. Тут есть сразу несколько моментов, на которые стоит обратить внимание.
Первое. Не надо думать, что эта фраза имеет некое судьбоносное политическое значение в сегодняшних условиях, однако и считать ее пустой тоже вряд ли стоит. Будь подобное сказано числа эдак 14 августа 2020 года, власть в Беларуси стала бы другой в течение нескольких дней или недель. Сегодня положение у режима более устойчивое, однако и в нынешних условиях такие намеки из Кремля способны породить сомнения во многих головах чиновников и силовиков.
То, что Путин сказал то, что сказал, ровно в тот же день, когда Европа обозначила полную консолидацию, совершенно не выглядит случайной.
Тут надо задуматься о том, что фрау Меркель, перед тем, как звонить в Минск, говорила с хозяином Кремля.
Между двумя политиками существуют очень давние, не сказать, чтобы прямо дружеские, но достаточно глубокие и специфические отношения. По крайней мере, немецкая «канцлерин» умеет разговаривать с ним лучше, чем кто бы то ни было другой в западном политическом мире. Еще когда она впоследствии позвонила Лукашенко, первой мыслью было, что не стала бы она этого делать, если бы не нашла какого-то понимания по какому-то вопросу с Путиным, это очевидно.
О чем именно они говорили, мы не знаем и вряд ли узнаем. Факт же в том, что в течение нескольких последовавших после этого разговора двух старых партнеров дней, Меркель позвонила в Минск, судя по последовавшему штурму границы, услышана не была, Европа синхронизировала позиции, а в тот же день, когда это стало понятно, очень чувствительный сигнал в сторону беларусского режима прозвучал со стороны Москвы – такой вот расклад.
То, что таким образом давят накануне референдума, давая понять, что деваться некуда и надо выполнять обещанное – наверняка. Мстят за «ботокс» в описанной мною ранее манере (с оттяжечкой, чтобы не была заметна прямая связь) – тоже, наверняка. Есть, скорее всего, еще множество моментов.
Но главное тут, наверное, другое. В острейший для режима момент, когда «игра ва-банк» близится к завершению с предсказуемым поражением, Европа и Москва выступили синхронно и оба эти выступления отнюдь не в пользу Минска.
Это может быть ситуационно, да. Но практика последних двух лет показывает, что даже хорошие для себя ситуации белорусская власть умудряется портить.
